Одного молодого композитора представили фон Бюлову. Через несколько дней молодой человек набрался смелости, показал свое сочинение фон Бюлову и
попросил дать откровенный отзыв. Бюлов просмотрел всю партитуру и со вздохом сказал:
- Я до последней страницы надеялся, что мы останемся хорошими друзьями!
                                                           ________________

Какая разница между хорошим дирижёром и плохим? - спросили как-то у
фон Бюлова. 
- Хороший дирижёр держит партитуру в голове, а плохой - голову в партитуре (легенда гласит, что Бюлов был первым, кто играл и дирижировал наизусть, и
публика собиралась не только послушать, но и посмотреть, поскольку исполнение наизусть было тогда диковиной).

Вертинский, уехавший еще при царе, возвращается в Советский Союз. Он выходит
из вагона с двумя чемоданами, ставит их, целует землю, смотрит вокруг:
- Не узнаю тебя, Русь!
Потом оглядывается - чемоданов нет!
- Узнаю тебя, Русь!

Знаменитая итальянская певица Катaрина Габриелли запросила у Екатерины
Второй пять тысяч дукатов за два месяца выступления в Петербурге.
- Я своим фельдмаршалам плачу меньше, - запротестовала императрица.
- Отлично, Ваше императорское величество, - отпарировала Габриелли, - пусть
Ваши фельдмаршалы вам и поют. 
Императрица уплатила указанную сумму.

Во время вечерней прогулки Гендель неожиданно попрощался со своими друзьями: 
- Я иду ужинать. 
- Надеемся, в приятном обществе? 
- Разумеется! Я и индюк! 
- Как? И вы справитесь с целым индюком в одиночку? 
- Почему же в одиночку? С картошкой, овощами и, конечно, десертом.

Борис Покровский пришел впервые в качестве режиссёра в Большой театр, когда
там царствовал Николай Голованов - главный дирижер.
- Ну, вот что, ты молодой, - сказал Голованов, - тебя все равно никто слушать не будет, так что ты сиди в зале, а если какие замечания будут - скажи мне, а я уж сам. 
Репетировали "Бориса Годунова". Полная сцена народу. Покровский шепчет на ухо Голованову: 
- Николай Семеныч, скажите хору, чтобы они вот это: "Православные,
православные!" - не в оркестровую яму пели, а в зал, дальним рядам. И руки пусть
туда же тянут.
- Правильно! - стукнул кулаком Голованов и заорал на хористов, - Какого черта вы в оркестр руки тянете? Где вы там православных увидели?

Шарль Гуно как-то разговаривал с молодым композитором. Автор "Фауста" задумчиво произнес: 
- Чем дальше мы продвигаемся в нашем искусстве, тем больше ценим своих предшественников. Будучи в вашем возрасте, я говорил о себе "Я". Двадцати пяти
лет говорил: "Я и Моцарт". В сорок лет: "Моцарт и я".  А теперь говорю смиренно: "Моцарт"…

На одной из репетиций хора Большого театра присутствовал Свиридов. По
окончании репетиции он обратился к хору:  
- А теперь, умоляю вас, спойте мне обыкновенное трезвучие, иначе я не смогу
сегодня спокойно заснуть!  

В 1986 году в гонконгскую филармонию пришло письмо из налогового ведомства с напоминанием о необходимости уплатить налоги тем лицам, которые принимали участие в концертах, даваемых филармонией, а именно Иоганну Себастьяну Баху и Камилю Сен-Сансу. Как оказалось, чиновники ведомства списали имена этих "налогоплательщиков" с афиш, сообщавших, что будут исполняться их лучшие произведения.

На приеме, устроенном Яном Сибелиусом, один из его знакомых обратил внимание
на то, что большинство приглашенных принадлежало к деловым кругам.
- Что у тебя общего с этими людьми? - спросил он композитора. - О чем ты с ними разговариваешь?
- Разумеется, о музыке, - ответил Сибелиус. - С музыкантами о музыке не поговоришь, они слишком заняты устройством собственных дел.

Хозяйство композитора Сергея Ивановича Танеева вела няня, деревенская
женщина. Однажды старушка сказала Танееву:
- Вы бы, Сергей Иванович, снова концерт дали, а то лавровый лист кончается.

Тосканини спросили, почему в составе его оркестра никогда не было ни одной женщины.
- Видите ли, - ответил маэстро, - женщины очень мешают. Если они красивы, то мешают музыкантам, если же безобразны, то еще больше мешают мне.